Каникулы оборотней - Страница 44

— Вот все это нам и предстоит выяснить, — заключил Алекс и, правильно поняв мой взгляд, поспешно сунул трубку обратно. Так-то лучше, а то вдруг еще приохотится, и терпи его всю жизнь, дымящего как паровоз и пахнущего куревом. И вообще, я читала, индейцы смешивают табак с листьями дикорастущих трав, кто их знает, чего они там понапихают? Так и наркоманом недолго заделаться…

— Значит, так, Алина. Мы с котом поскачем сейчас в поселок бледнолицых, тьфу ты, белых переселенцев, — определился командор, когда мы выходили из вигвама вождя. — Надо будет навести справки, порасспросить народ. Не волнуйся, мы переоденемся в ковбойскую одежду… тьфу, в смысле, я переоденусь. Агенту 013 достаточно снять перо, и он легко вызовет на откровенность любую киску.

— А я пойду в ближайший дамский магазин и порасспрашиваю…

— А ты пойдешь в ближайший вигвам — порасспрашиваешь тут, среди индейцев, — продолжал он, не обращая внимания на мой возмущенный писк.

— В горах может быть опасно, деточка, — вступился кот, блаженно почесывая задней лапой за ухом, наверняка в предвкушении обойти там все салуны. — Только вчера я слышал от Зоркого Медведя, что там орудует банда Фрэнка Грубберта по кличке Бешеный Крот. Мы еще как-нибудь прорвемся, но рисковать тобой было бы неслыханным преступлением!

— Ну уж нет, я не позволю вам распивать виски под прикрытием опроса разных бродяг.

— Как ты могла такое подумать?! Да мы и не собирались! — изобразил праведное негодование наш Пусик. Но я-то его знаю как облупленного — стоит ему оказаться в мужской компании, как, лишенный моей заботливой опеки, он может запросто напиться селедочного рассолу и пуститься по кошкам! За Алекса я была спокойна — он, в крайнем случае, только напьется.

— И вообще, какой смысл проводить отпуск на Диком Западе, но при этом не увидеть воочию ковбойский городок и не попасть в горах в бандитскую засаду?! Где тогда ваша обещанная экзотика?

Мы продолжали этот спор уже в нашем вигваме под аккомпанемент моих гневных воплей, с фальшивыми слезами, неискренним смехом и настойчивым канючиньем. Алекс молча переодевался в цивильную одежду вестмена, предоставленную вождем. Кто ее носил до этого и почему оставил — выяснять не хотелось. Надеюсь, бедолага сохранил хотя бы скальп…

Моему любимому все было к лицу. Кирпичного цвета рубашка, кожаный жилет, красный шелковый платок на шее, кожаные штаны с бахромой и сапоги с высокими голенищами. На голову нахлобучил широкополую шляпу темно-коричневого цвета, к широкому кожаному поясу с заклепками пристегнул два кольта.

— Я могу вам помочь, если вы вдруг все-таки попадете в переделку в горах, — трое всегда сильней, чем двое! — Это был мой последний аргумент, к тому же чахлый и неубедительный. Профессор только насмешливо фыркнул в ответ.

Я с надутым видом топала за ними до окраины поселка, где стояли привязанные к деревьям переобъезженные мустанги (в смысле одичавшие, а потом снова прирученные). Зоркий Медведь тоже вышел на проводы, потому что я, не выдержав, наябедничала ему, что меня игнорируют. Вождь был человеком, умеющим выслушивать излияния, привык по должности, а мне как раз нужно было сочувствие. Он подумал, подумал и… неожиданно принял мою сторону:

— Ваши бледнолицые братья, они… тьфу ты, зарапортовался совсем! Видимо, вся проблема в том, что они принимают нас неохотно и к каждому индейцу, который появится в городе, относятся, по меньшей мере, настороженно. А тут — девушка, индейская девушка! Вам все время пришлось бы ее защищать, ограждая от насмешек и чрезмерного внимания пьяных ковбоев. Вы это понимаете и поэтому не хотите брать ее с собой. Но что, если она пойдет с вами как мужчина, да еще и самый знаменитый индейский воин? Тогда никто даже не подумает приставать к ней с глупостями.

— Вряд ли… Алина долго молчать не сможет, выскажется, где не надо, — и крест на всей легенде, — засомневался Алекс.

— Я буду изображать из себя очень-очень-очень молчаливого индейца, если хотите, даже глухонемого! Только возьмите-е-е!

— Убедительнее будет, если ты постараешься говорить с акцентом и грубо, последнее ты умеешь, — задумчиво признал агент 013. Это было равносильно согласию! Значит, меня все-таки берут! В порыве восторга я поочередно расцеловала всех троих. Вождь покраснел, Алекс смутился, а кот обалдел — очевидно! Ну и пусть, зато едем…

Оленьи Ноги, «случайно» оказавшийся рядом, с готовностью предложил мне свой запасной комплект одежды. И уже через пять минут командор подсаживал меня на лошадь, седло которой было покрыто кожей гремучих змей. Вид у меня был буквально с киноафиши — классический Чингачгук! Только маленький… Все из замши, и штаны и куртка, плюс пояс с медными заклепками, томагавк, обоюдоострый нож в расшитых ножнах, а на спине колчан со стрелами и лук. Лицо мне раскрасили пестрее некуда, чтобы полностью скрыть женские черты. Мокасины, правда, остались мои же, у Оленьих Ног они были на два размера меньше.

— А кто там у вас сейчас знаменитый индейский вождь?

— Виннету, сын Инчучуна.

— Угу, значит, его я и буду изображать… Ой! — кстати вспомнила я. — Но ведь он вроде из племени апачей, разве я не могу быть кем-то из моих братьев-ирокезов?!

— В принципе почему бы и нет? — пожал плечами Зоркий Медведь. — Просто тебе придется обрить голову, чтобы получился такой вот стоячий гребень.

Я вздрогнула и быстренько пошла на попятный. Риск слишком велик, в том смысле, что Алекс от меня наверняка шарахаться будет…

Под выкрики пожеланий удачи от всего поселения мы тронулись в путь. Кот сидел в специальной корзинке, притороченной к седлу напарника, и курил трубку, заявив, что до места еще далеко, а среди людей он, конечно, будет соблюдать конспирацию. Забыла сказать, что Алекс наскоро обкорнал волосы и смыл краску с лица, чтобы не выбиваться из образа. Теперь он был похож на обросшего дикаря, двадцать лет бомжевавшего по прериям, питаясь тушканчиками (если, конечно, тушканчики, помещенные в прерии моей фантазией, там выживали) и всякими грызунами помельче. Этими мыслями я тут же поделилась с Алексом. Он что-то буркнул, не оценив юмора, а кот громко захихикал в своей корзине.